«Слишком трудно быть просто тем, кто мы есть.

Думающий ум не может оставаться в покое, когда удерживает образ, воображение или картинку. Наше тело и ум постоянно меняются, переходя от одного образа к другому»,
— отрывок из эссе Шри Брахмананды Сарасвати «Мир образов», 31 января 1986 года.

Ранним воскресным утром в июле, сидя на веранде нашего дома в горах Кэтскилл, штат Нью-Йорк, поток звуков из леса захватывает моё внимание. Клетки моего тела воспринимают эту смесь спонтанных выражений природы, в то время как мой ум время от времени прерывает этот поток восприятия своей потребностью привязать образ к источнику каждого звука — сова, колибри, сверчок, бурундук, цикада, соловей и некоторые звуки, для которых ум не может определить источник или образ.

Знание и непосредственный опыт словно конкурируют друг с другом, пока я мягко побуждаю себя возвращаться к непосредственности этой оркестровой симфонии. Привычка познавать что-либо через призму разума, а не непосредственно, напрямую — это сильное, глубоко укоренившееся стремление, от которого непросто отказаться.

Каждая мысль связана с образом. Каждый образ сопровождается не только мыслью, но и физической и химической реакцией в нашем теле. Отсюда — соблазнительность мира образов, который у нас под рукой, который мы подпитываем и который всё чаще и быстрее подпитывает нас — образы экзотических мест, образы войны, образы мира, образы роскоши, образы простоты и так далее.

Даже наше коллективное исследование истины того, кто мы есть, направляется тонким образом нас как ищущих истину, образом медитации, образом медитирующего, образом медитирующего, практикующего медитацию — каждый из которых усиливает дуальность субъект/объект в каждом опыте.

Мысленный образ схемы метро Нью-Йорка помогает мне передвигаться от аптауна к даунтауну и в Бруклин. Образ того, как солнце освещает разные стороны нашего дома в разное время дня, помогает мне спланировать, что и где посадить в саду. Образы могут служить полезными чертежами. Но если мы не умеем отложить образы, когда они не нужны, они продолжают действовать в нашем уме 24 часа в сутки, как призраки, и «вся наша жизнь становится воображаемой». Сон с умом, переполненным образами, называется сном со сновидениями. Отдых в глубоком сне — это сон без образов и воображений. То же самое относится и к нашему бодрствующему состоянию. Когда мы сознательно откладываем образы, не относящиеся к настоящему моменту, мы даём уму возможность отдохнуть и перевести дух. Тогда для нас становятся доступны простор и ясность, которые даёт отдых.

Каждые семь лет клетки физического тела претерпевают значительные изменения. По мере того как я приближаюсь к 50 годам, образ меня в 43 уже не соответствует тому, как я выгляжу сейчас. Образы привязаны ко времени и пространству и, таким образом, удерживают нас и наше внимание внутри их рамок. Возможно, наша восприимчивость к изменениям, которые мы наблюдаем в себе со временем, могла бы расшириться, если бы ум ослабил хватку за образ себя двадцатилетней или более давности.

В своём эссе «Мир образов» Шри Брахмананда Сарасвати напоминает нам, что «Принцип ‘Я Есмь’ [то, чем мы являемся в своей сути], не имеет формы, ни узора, ни картинки, ни образа, ни мужского или женского рода, ни белого, коричневого или чёрного цвета, ни юности, ни старости». До тех пор, пока наше сознание укоренено в психосоматической машине образов, мы откладываем пробуждение к опыту себя за пределами тела и ума, за пределами времени и пространства, за пределами языка, за пределами образов, за пределами имени и формы.

ПЕРЕВОД:
Инна Степанова